Пока вкладчики украинских банков пытаются всеми силами спасти свои депозиты, Национальный банк увлечен созданием нового коммерческого депозитария, накачивая последний деньгами из госказны. Невзирая на критику общественности и участников фондового рынка, решимость чиновников НБУ не угасает. При этом сам процесс в последнее время все больше напоминает пир во время чумы. В преддверии майских праздников было принято решение об увеличении уставного фонда ОАО «Всеукраинский депозитарий ценных бумаг» еще на 73 млн. грн. в дополнение к имеющимся 80 млн. Но станет ли ВДЦБ даже после такой «накачки» действительно Центральным — большой вопрос. Ведь место уже занято. Что же создают банкиры на деньги своих вкладчиков?

Украинские банки стараются всеми силами удержать 150 млрд. грн., лежащих на срочных депозитах частных вкладчиков. Все чаще клиенты сталкиваются с прямым отказом вернуть их деньги. Острый дефицит средств в украинской банковской системе непосредственно коснулся практически всех украинских граждан, которые сегодня лишены возможности получить кредит в банке, а для трети населения он является большой проблемой, поскольку они не могут получить в банке собственные деньги, положенные на текущий или депозитный счет.

Причем проблема с ликвидностью присутствует не в отдельно взятых банках, она системна. В числе недобросовестных банков числится уже 21 финансовое учреждение, задерживающее платежи на общую сумму 7,1 млрд. грн. (на долю обязательств перед физлицами в этой сумме приходится 3,6 млрд. грн.). В 11 банках дела настолько плохи, что Нацбанк был вынужден взять на себя прямое управление этими учреждениями. Еще семи банкам правительство готово предоставить «помощь» в размере 20 млрд. грн., но только при условии их фактической национализации.

За счет увеличения государственного долга коммерческие банки за последние полгода получили фантастическую на фоне нашего хилого ВВП сумму средств — более 100 млрд. грн., которые должны были обеспечить оздоровление банковской системы страны. Но выздоровление почему-то не наступает, поэтому правительство всерьез рассматривает возможность выкупа проблемных банков в госсобственность. Это, правда, потребует новых государственных заимствований еще на 24 млрд. грн., что, однако, отнюдь не гарантирует защиту от банкротства национализированных банков.

Тем временем и в экономике, и в банковской системе начинают накапливаться скрытые проблемы, готовые взорваться в скором будущем. Предприятия оказались лишены не только инвестиционной, но и обыкновенной финансовой подпитки для поддержания своей ежедневной операционной деятельности. А значит, они вынуждены фиксировать все большие убытки и все чаще отказываться от обслуживания своих долговых обязательств. Национальному банку уже неоднократно ставили в упрек то обстоятельство, что выделяемые государством средства на восстановление банковской системы не возвращаются ни в реальную экономику в виде кредитов, ни населению в виде возвращенных вкладов. Так куда же, собственно, исчезают средства украинских вкладчиков? Чем на самом деле занимаются представители Центрального банка?

Ответ прост: собственными коммерческими проектами. Одним из которых является создание «Всеукраинского депозитария ценных бумаг» (им уже второй год занимается украинский Центробанк под личным руководством своего председателя). Почему же к этому проекту такое пристальное внимание общественности и табу со стороны банковских чиновников? Неужели потому, что новый депозитарный проект для многих чиновников украинского Центробанка может стать последним убежищем, куда вместе со многими сотрудниками перейдет не только весьма прибыльный «бизнес» по обслуживанию государственных ценных бумаг, но и контроль над всеми собственниками украинских ценных бумаг? Но обо всем по порядку.

В статье «Новейшие украинские депозитарные технологии... из пены и бетона», опубликованной более месяца назад («ЗН» №11 от 28 марта 2009 г.), рассказывалось о том, как менеджеры ВДЦБ лихо потратили львиную долю уставного капитала, сформированного за счет денег Национального банка и подконтрольных ему крупнейших коммерческих банков, на покупку целого ряда жилых объектов столичной недвижимости. Бурной реакции на опубликованное журналистское расследование со стороны госчиновников, курирующих процесс создания очередного центрального депозитария на базе новой структуры, долго ждать не пришлось. Впрочем, вразумительных комментариев и пояснений сомнительных транзакций ВДЦБ, к сожалению, услышать так и не удалось. «Железные» аргументы в пользу целесообразности приобретения Всеукраинским депозитарием двух зданий на Татарке общей площадью более трех тысяч квадратный метров и 20 соток земли сводятся к весьма банальным отговоркам — дескать, «раз купили, значит, так надо. И вообще, какое вам дело до этого?!».

Приведем ряд высказываний идеологов создания нового депозитария на эту тему, озвученных на конференции «Развитие депозитарной системы в Украине: объединение ВДЦБ и МФС», организованной Агентством США по международному развитию (USAID) накануне принятия акционерами ВДЦБ решения о дополнительной эмиссии акций на 73,1 млн. грн.

Так, например, Василий Роговой, председатель наблюдательного совета ВДЦБ и по совместительству штатный советник главы украинского Центробанка Владимира Стельмаха, объяснил, что объекты недвижимости были приобретены для размещения офиса ВДЦБ. А оснований для сомнений относительно прозрачности сделки нет, поскольку здания выбирались якобы на конкурсных условиях. «На конкурсной основе мы провели оценку около 14 предложений и выбрали самое лучшее ценовое предложение», — заявил В.Роговой. Интересно, что именно под «самым лучшим ценовым предложением» понимает советник главного банкира страны, учитывая тот факт, что за два совершенно одинаковых здания ВДЦБ заплатил, согласно договорам купли-продажи, две совершенно разные (отличаются более чем в два раза) суммы — 13,8 млн. грн. и 32,2 млн. грн. (без учета 5 млн. грн., уплаченных за землю)? Но даже усредненная цена значительно выше среднерыночной цены на подобные объекты недвижимости.

Что уж говорить о месторасположении офиса будущего центрального депозитария (каким его видят идеологи ВДЦБ) в «живописном» окружении психиатрической больницы, морга, кладбища и в придачу к этому набору «достопримечательностей» — продуктового базара и СИЗО. Но здесь, как говорится, на вкус и цвет товарищей нет.

А комментарий члена Госкомиссии по ценным бумагам и фондовому рынку Владимира Петренко, отвечающего за развитие депозитарной системы, многих присутствующих журналистов просто поверг в шок. Цитируем дословно: «Оскільки це акціонерне товариство, то всі проблеми, які пов’язані з акціонерним товариством, і взаємовідносини, в тому числі корпоративні, стосуються тільки акціонерів. Коли журналіст пише, що там побудували якусь хату, щось купили, кудись гроші заникали... Яке це має відношення до цього? Якби я тут зараз говорив — а де ви гроші діли, а чого таке купили, а чого не там купили? Ну вибачте, таке слово народне: а яке твоє… діло? Це діло акціонерів, що вони купили, куди вони гроші потратили», — заявил В.Петренко, выступая на конференции USAID по случаю объединения МФС и ВДЦБ.

Оставим красноречивые высказывания г-на Петренко без комментариев, поскольку высокопоставленный чиновник в чем-то, возможно, и прав. Дело в том, что контрольный пакет акций нового депозитария действительно находится в собственности частных банковских структур, львиная доля которых принадлежит иностранцам. Но ведь если разобраться, уставный капитал ОАО «Всеукраинский депозитарий ценных бумаг» как минимум на 25% сформирован за счет денег Нацбанка, то есть за государственные средства. А остальные деньги, которые по просьбе регулятора дали банкиры, вряд ли являются частью дивидентов собственников банков. А значит, они взяты, по сути, из тех депозитных средств, которые Нацбанк запретил выдавать вкладчикам.

Впрочем, удивляться тут нечему. Спустя 18 лет, как Украина обрела независимость, многие государственные чиновники по-прежнему живут, руководствуясь девизом еще советских времен: «Все вокруг народное, все вокруг мое!», смутно различая, где частное, а где — государственное.

Как бы там ни было, но факт остается фактом. Посредством операций с недвижимостью с начала этого года через ВДЦБ у вкладчиков банков и у государства фактически было экспроприировано более 50 млн. грн. Это большая часть (если быть точными — 64%) той суммы, которую крупнейшие украинские банки во главе с Нацбанком вложили в новый институт рыночной инфраструктуры. И все было бы ничего, если бы это не были наши с вами деньги, которые мы наивно доверили на сбережение банковским учреждениям или добросовестно уплатили в госказну в виде налогов.

Вернут ли вкладчикам их сбережения и будут ли сделаны соответствующие организационные выводы — вопросы риторические. Даже расследование деятельности Нацбанка, которое уже не один месяц ведет специальная следственная комиссия Верховной Рады, не мешает руководству украинского Центробанка выкачивать из закромов Родины очередные миллионы на пополнение уставного капитала ВДЦБ, цель создания которого остается загадкой даже для тех, на чьи деньги он создается.

Первоначально сама идея создания нового депозитария подавалась Госкомиссией по ценным бумагам и Нацбанком под благородным предлогом. Затянувшийся корпоративный конфликт в Межрегиональном фондовом союзе (МФС) якобы стал препятствием для развития цивилизованного внутреннего рынка ценных бумаг, мешающим появлению современных депозитарных технологий, а Национальный депозитарий Украины при этом представлялся как бездействующая структура. Под шумок споров между НДУ и МФС идеологи ВДЦБ пообещали участникам рынка прорывные депозитарные технологии. В частности, они неоднократно заявляли о намерении приобрести для нового депозитария современное программное обеспечение у ведущего мирового поставщика биржевого и депозитарного софта — шведской компании OMX.

Но, как говорится, благими намерениями… Первые же шаги топ-менеджмента новосозданного депозитария вызвали резкую критику со стороны участников рынков. Во-первых, модель организации нового депозитария сразу же исключила из состава акционеров большинство профессиональных участников рынка. Все ограничилось небольшим количеством банков преимущественно с иностранным капиталом. Во-вторых, флагманом и глашатаем очередного проекта стал Национальный банк Украины и лично его глава Владимир Стельмах. «Независимость» Центробанка позволила ему, по сути, манипулировать не только законодательством, но и своими подопечными. Закон Украины «О Национальном банке» определяет, что НБУ не имеет права выступать учредителем хозяйственных обществ, кроме случаев, когда эти предприятия будут обслуживать его потребности. Впрочем, это не помешало собрать 80 млн. грн. При этом четвертую часть этих средств — 20 млн. грн. — на новый депозитарий «пожертвовал» сам Нацбанк. Сбор денег не обошелся без пресловутого украинского админресурса. По достоверной информации, деньги буквально выколачивались. Банки-акционеры ВДЦБ фактически шантажировались благосклонностью регулятора в вопросах их рефинансирования. В результате в начале кризиса и массового оттока депозитов населения регулятор «подсушил» балансы 19 банков на 3 млн. грн. с каждого на поддержку проекта. Впрочем, эти цифры не окончательные. И когда многие из коммерческих банков окажутся не в состоянии рассчитаться по вкладам с населением, они все равно будут вынуждены участвовать в увеличении капитала нового депозитария, поскольку Нацбанк уже принял решение о фактическом удвоении уставного фонда ВДЦБ (увеличение на 73,1 млн. грн.).

Возникает вопрос: для чего же тогда банки пошли на этот шаг, будучи акционерами уже действующего депозитария?

Скорее всего, дело в регуляторе, точнее, в его главе. Именно благосклонность чиновников в предоставлении рефинансирования вынуждает банкиров принимать участие в создании ВДЦБ. При этом целесообразность так называемого объединения МФС и ВДЦБ вызывает сомнения. По сути, структуры и так объединяет много чего общего. Во-первых, контрольными пакетами в обоих депозитариях владеют подконтрольные Нацбанку коммерческие банки. Свыше 51% акций МФС принадлежит 45 банкам, 14 из которых также являются акционерами нового депозитария и владеют более 51% акций ВДЦБ и 25% МФС. При этом несложно подсчитать, что в результате «слияния» путем обмена акций МФС на дополнительный выпуск акций ВДЦБ доля группы из 14 банков в капитале объединенного депозитария увеличится с 25% до почти 40%. Во-вторых, непосредственными руководителями депозитариев МФС и ВДЦБ (при отсутствии какого-либо штата сотрудников у последнего) являются одни и те же люди: Николай Швецов — председатель правления МФС и ВДЦБ, и Юрий Шаповал — заместитель председателя правления МФС и ВДЦБ. С таким же успехом, как Нацбанк фактически заставил банкиров выделить деньги на создание новой структуры, которая в перспективе должна поглотить МФС, можно было бы просто переименовать депозитарий, сменив вывеску «МФС» на «ВДЦБ». При этом можно было бы сэкономить не один десяток миллионов гривен, бесцельно потраченных ВДЦБ на покупку зданий для офиса, поскольку у МФС он и так есть. При более детальном анализе «слияния» становится очевидным: речь идет вовсе не о слиянии двух самодостаточных структур, а фактически о ребрендинге (смене названия) МФС.

Почему идеологи «ребрендинга» МФС выбрали более дорогостоящий метод, остается только догадываться. Выскажем версию, которая, по нашему мнению, вполне имеет право на жизнь. Даже при поверхностном рассмотрении обстоятельств продвижения «проекта ВДЦБ» становится очевидным, что основными инструментами его реализации, по сути, стали шантаж и подкуп. О шантаже уже сказано немало. О подкупе — ниже.

Создание ВДЦБ так и не стало прорывом на рынке, как ожидали его отцы-основатели. За год своего существования структура так ничего и не продемонстрировала. Единственной статьей дохода Всеукраинского депозитария ценных бумаг в прошлом году стал процентный доход от размещенного на депозитах в банках уставного фонда (3,599 млн. грн.). Между тем менеджерам депозитария удалось засветиться в самом громком скандале на фондовом рынке. При отсутствии операционной деятельности менеджмент успел освоить деньги акционеров, причем как государственные, так и вкладчиков украинских банков.

Примечательно, что, несмотря на наличие крыши над головой (как в прямом, так и переносном значении этого слова), у ВДЦБ до сих пор нет депозитарной лицензии. И получить ее пока не удается, так как, помимо требований к уставному капиталу, правила лицензирования предусматривают обязательное наличие необходимого оборудования, квалифицированного персонала и т.п.

Купить софт у ОМХ, несмотря на громкие декларации, так и не удалось. Что, собственно говоря, и не удивительно, поскольку денег на это у ВДЦБ просто не осталось. Логично, что единственным возможным выходом из крайне неловкой для провайдеров создания нового депозитария ситуации, когда «обещали одно, а получилось как всегда другое», является покупка целостного имущественного комплекса МФС. Пусть технологии МФС — вчерашний день, но, как говорится, лучше синица в руке, чем ОМХ в небе.

Однако имеют ли акционеры МФС на самом деле право продавать целостный имущественный комплекс депозитария, учитывая, что львиная доля имущества МФС (около 60%) состоит из имущества, безвозмездно переданного правительством США правительству Украины в рамках договора о предоставлении технической помощи?

Согласно этому договору, американская сторона выделила Кабмину техническую помощь в размере 5,3 млн. долл. Значительная часть этой суммы в виде компьютерной и офисной техники была передана ОАО «Межрегиональный фондовый союз» как реципиенту технической помощи правительства США. В частности, МФС получил компьютеры, телефоны и прочую технику на общую сумму свыше 2 млн. грн. Кроме этого, американцы инвестировали еще около 800 тыс. долл. в покупку офисного помещения в центре Киева.

В 2003 году все имущество, переданное правительством США, было распределено между частными акционерами МФС путем деноминации акций c 5 до 12,4 тыс. грн. Причем, что интересно: государственная помощь была распределена между участниками рынка не поровну, а пропорционально их доле в уставном капитале МФС, для чего не было не только правовых, но и моральных оснований. Схема, по которой международная техническая помощь правительству Украины оказалась в частной собственности, выглядела не менее странно, чем нынешняя сделка по продаже всего имущественного комплекса МФС новому депозитарию.

Но проблема даже не в том, как этой помощью распорядились акционеры МФС. Главное, что спустя почти десять лет компьютерная техника, переданная депозитарию, уже давно морально и физически устарела, а специальное программное обеспечение так и не использовалось в работе депозитария. Очевидно, что главная ценность МФС далеко не в технологиях. Тем более что американская помощь — блеф: ни одного дня переданный американцами софт не работал, поскольку продукт предназначался изначально для индонезийского рынка и адаптации под украинское законодательство не подлежал. Основная капитальная ценность — это уникальная база данных, то есть депозитарные активы, накопленные за семь лет недобросовестной конкуренции: по сути, МФС являлся монополистом и безальтернативно размещал глобальные сертификаты у себя.

Созданному в далеком 1999-м Национальному депозитарию Украины, учредителями которого были все тот же Нацбанк и ГКЦБФР, заниматься депозитарной деятельностью было запрещено американско-украинским меморандумом, который украинское правительство денонсировало лишь в 2006 году. Тем не менее за последние 10 лет НДУ благодаря бюджетному финансированию смог существенно нарастить мышцы. И, в отличии от ВДЦБ, который продолжает собирать деньги под сомнительные проекты, деньги, инвестированные государством в НДУ (а это более 70 млн. грн), уже давно превратились в современные технологии депозитарного учета и расчетов по сделкам с ценными бумагами. Вот только регулятор фондового рынка — Госкомиссия по ценным бумагам, которая управляет 86% государственных акций в НДУ, дальнейшим развитием государственного депозитария заниматься не желает, отдав предпочтение частному проекту «ВДЦБ». Учитывая такую позицию государственных чиновников, спрогнозировать дальнейший сценарий «развития» Национальной депозитарной системы несложно. Вслед за поглощением МФС, провайдеры процесса денационализации системы учета прав собственности в Украине приложат максимум усилий, чтобы поглотить Национальный депозитарий. Без этого, хоть и всеукраинскому, но все же частному депозитарию никак не стать центральным, поскольку, согласно действующему украинскому законодательству, центральным депозитарием страны является именно НДУ.

Хотя, конечно, история создания в Украине центрального депозитария знает не один случай нарушений национального законодательства как со стороны украинских госорганов, так и со стороны иностранных организаций, консультирующих украинских чиновников.

С одной стороны — вопросы функционирования центрального депозитария законодательно урегулированы. Есть утвержденная Верховной Радой Концепция функционирования и развития фондового рынка Украины, в котором предусмотрен большой раздел о системе Национального депозитария. Есть закон «О Национальной депозитарной системе и особенностях электронного оборота ценных бумаг в Украине». Есть решения СНБОУ по поводу защиты прав инвесторов и указ президента о введении этих решений в действие. И во всех эти нормативно-правовые актах, обязательных для всеобщего исполнения, говорится, что центральным депозитарием в Украине является Национальный депозитарий, 84% акций которого находится в собственности украинского государства. Другими словами, в Украине уже существует легитимный центральный депозитарий, который называется Национальный депозитарий Украины и в который вложены многие десятки миллионов бюджетных гривен, превратившиеся за 10 лет работы НДУ в современные технологии депозитарного учета и расчетов.

С другой стороны — Национальный банк, Госкомиссия по ценным бумагам, Агентство США по международному развитию (USAID) — госорганы, деятельность которых может осуществляться исключительно в рамках украинского законодательства, вопреки этому законодательству создают альтернативный центральный депозитарий. Причем создают его на основе целостного имущественного комплекса, 60% которого де-юре принадлежит другому государству.

Украинский депозитарный парадокс объяснить непросто. За кулисами публичных дискуссий остается множество вопросов, на которые возможно никогда и не удастся получить честные ответы. Например, зачем Нацбанку нужен новый третий по счету депозитарий? Причем в организации всех трех он сам же принимал участие. Чем же ему так не угодили два предыдущих?

Во Всеукраинском депозитарии ценных бумаг даже при солидном пакете, принадлежащем Национальному банку, большинство акций находятся в собственности частных инвесторов (!). То есть налицо противоборство двух концептуально различных подходов. С одной стороны — центральный институт инфраструктуры рынка должен непременно принадлежать участникам рынка. С другой — именно государство должно принимать участие и быть одним из создателей центрального депозитария в стране. На основе первого подхода создан МФС, на основании второго — НДУ. Совершенно очевидно, что в момент перехода всего учета на бездокументарную основу, приоритет должен отдаваться депозитарию с сильными государственными позициями. Ведь многие годы фондовая инфраструктура в Украине развивалась по принципу «рынок все решит». Однако именно такой подход стал причиной не только ее стагнации на протяжении практически всего периода украинской независимости, но и серьезно усугубил нынешние проблемы в отечественной экономике. Даже в США, в стране, которая была главным оплотом неолиберализма, все финансовое сообщество признало, что причина финансового кризиса — в чрезмерном доверии к механизмам саморегулирования рынка. Сегодня весь мир признал ключевую роль государства в организации деятельности на кредитно-денежном, инвестиционном и финансовом рынках. А для стран, в которых такие рынки еще только формируются, вопрос государственной поддержки этого процесса еще более актуальный.

Но за что же, собственно, идет борьба? И кто стоит за новым депозитарным проектом, прикрываясь средствами украинских вкладчиков?

Дьявол, как известно, кроется в деталях. Приведем несколько любопытных статистических фактов. В начале этого года номинальная стоимость акций, хранящихся на счетах в МФС, составляла более 66 млрд. грн. Объем депозитарных активов МФС впечатляет, однако на фоне полной картины рынка результаты многолетней работы коммерческого депозитария все же блекнут. Дело в том, что львиная доля акций, как и других ценных бумаг, выпущены в документарной форме. И учет их собственников ведут сотни компаний-регистраторов, не с лучшей стороны зарекомендовавших себя в многочисленных корпоративных конфликтах и рейдерских атаках, которые, похоже, стали чуть ли не национальной особенностью «рыночной» экономики Украины. В номинальном денежном выражении у регистраторов сосредоточены данные о владельцах акций на сумму свыше 186,9 млрд. грн. В перспективе документарные ценные бумаги необходимо перевести в электронную форму, а учет собственников будет вести центральный депозитарий. Совершенно очевидно, что в случае если ВДЦБ получит статус центрального, люди, скрывающиеся за рядом компаний-акционеров нового депозитария, получат прямой доступ к реестрам собственников всех именных ценных бумаг, что представляет просто бесценный кладезь инсайдерской информации.

Как тут не вспомнить слова Вадима Гриба, главы группы компаний «ТЕКТ»: «Для рынка мы просто получим еще одну коррупционную структуру. Все понимают, что у единственного депозитария с переводом всех акций в бездокументарный вид в течение ближайших двух лет (согласно новому закону об акционерных обществах) открываются две перспективы: во-первых, существенного увеличения финансовых потоков, во-вторых, обладания огромной базой информации. Будет слив информации, потому что понятно, что люди, которые этим занимаются, борются за информационные потоки, за информацию, а на информации можно хорошо зарабатывать».

Возможно, поэтому ВДЦБ готов платить от 125 до 165 тыс. грн. строптивым акционерам МФС за каждую акцию депозитария (при ее номинальной стоимости 12,4 тыс. грн.)?! При этом вопрос правомерности продажи целостного имущественного комплекса МФС вместе с хранящейся на оборудовании депозитария информации о собственниках ценных бумаг уходит на второй план. Равно как и вопрос: за чей счет банкиры создают новые депозитарии?!

Любопытно, что создание альтернативного центрального депозитария вобрало в себя наиболее характерные черты жизни современной Украины: шантаж, подкуп и игнорирование действующего законодательства.
 

www.ua-banker.com